Чувака звали Абай Гетахун Йорданос. По паспорту. По тому же паспорту он был эфиоп. А вот по маме он был самый настоящий русский. Дите, бля, московской олимпиады. Папа Абая поматросив маму Абая, съебался в свою Эфиопию еще в 1982 году.
Маму Абая такой расклад ниибацца как не устраивал. Хули, молодая женщина, еще и двадцати нет, а уже мама, бля, еще и сын – негр. Короче, пораскинув мозгами, решила она Абайку к маме в Казахстан отвезти, в Актюбинск, глядишь – там за казаха и прокатит. А самой надо личную жизнь устраивать.
По счастливой случайности, Абай – не редкое имя в Казахстане, так что повезло Абаю не по децки. Дворовые пацаны канешна, поначалу доебывались за то, что негр, но потом, ничо, влился в тусу, своим стал, пиздил со всеми арбузы у хачикоф, курил на заднем школьном дворе шмаль и пил в детсадовской беседке первую в своей жизни водку.
Рос Абай спокойным пацаном, переживал, конечно, что безотцовщина, но не заморачивался. Маму видел раз в год, а то и два, один раз в 15 лет даже ездил в Москву, к ней в гости, но ездил, бля, инкгнито, чтобы новый мамкин кабальеро нихуя не заподозрил. Жил в дешевой гостинице «Центральная», гулял по Тверской, и думал, что в Москве жить – это заебись.
Бабулька в Абайкину жизнь особо не вмешивалась, воспитывала постольку-поскольку и особых нотаций не читала, полагая, что Абай мальчонка умный и сам во всем разберется.
***
Мальчонке тем временем стукнуло 17, школа была закончена не то чтобы с отличием, но без троек, в институт поступать — бабосов не было, так что пошел Абай по тяжелой стезе коммерсанта.
Взял наш герой двух своих корешей в подручные и стал бомбить дачи и огороды на предмет овощей там каких или фруктов. С ягодами не заморачивались, долго их собирать, в пизду, а вот от яблок или помидоров-огурцов не отказывались. Пользовались чуваки тем, что народ наш на огородах своих в основном по выходным вкалывает, так сказать, активно отдыхает, а в будние дни на дачах – пенсионеры всякие да ветераны труда. Трем здоровым лбам дать пизды какому-нить старикашке, здоровье свое оставившему на производстве – нехуй делать, тем более что совесть давно и безвозвратно была запрятана далеко и глубоко, где-то в районе толстой кишки. Временами совесть просыпалась и пыталась подать голос, типа «Абай, что же ты, сукин сын, делаешь? Грабишь беззащитных дедушек и бабушек, у которых и так пенсия ниже некуда…», но Абай принимал эти позывы за желание посрать, и незамедлительно срал. Кусками да ломтями совесть высиралась и вскоре поняла, что лучше ей вообще молчать, пока ее всю на гавно не пустили.
Ворованные фрукты и овощи начисто отмывались, упаковывались в красивые пакеты и сбывались на мелких базарчиках жаждущим витаминов горожанам. Таким вот манером был собран стартовый капитал.
Кореша-подельнички его к тому времени отшились. Один из ревности да по пьянке зарезал собутыльника своего, таиться не стал и, протрезвев, сдался милиции сам. Второй, решив, что пришла пора действовать самому, открыл свой бизнес: покупал-перепродавал мясо, наебывал крестьян по-черному, да на том и погорел – собрались колхозники всем аулом и отпиздили его. Ходить он теперь не может, а кушает строго через трубочку. Ну, да и хуй с ним, сам виноват.
Ходили слухи, что и в первом случае, и во втором без участия Абая не обошлось, но тайна сия так тайной и осталась, сам же Абай об этом предпочитал не вспоминать.
В том же году Абай открыл свою фирму, ТОО «Йорданос и сыновья». Хотя не то что детей, девушки у Абая своей не было, но надеялся чувак, что будет и жена, и дети у него, они и продолжат начатое батей дело.
Бабушку свою он послал нахуй, а именно бомжевать на улице, сам продал ее квартиру и купил получше, в престижном районе и элитном доме, с видом на центральный проспект и футбольный стадион.
***
В 20 лет Абай купил свою первую машину – новенькую «десятку». Права сделал знакомый капитан, не по дружбе и не из альтруизма, а за вполне конкретные доллары.
В 24 Абай сменил «десятку» на «вольву» и отрастил нехуевый пивной «авторитет». За это время бизнес абайкин раскрутился немерянно, и стал он подумывать о том, чтобы вообще в Москву съебать на ПМЖ, заодно и маме пизды вставить за тяжелое детство.
Тогда же Абай и познакомился с милой девушкой Леной. Лена училась на переводчика, параллельно подрабатывая в одном пивном баре администратором. Фактическим хозяином бара был Абай. А потому, на негласных правах работодателя стал не то что намекать, а вполне прямо заявлять Лене, что хочет ее. Лена с улыбкой отказывалась от встреч, чем еще больше распаляла воображение и желание Абая. Наконец, Лена сдалась. Не в смысле сдалась и отдалась, а решила, что шеф все равно не отстанет, а просто встретится – почему бы и нет?
В ресторане Лена объяснила Абаю, что она не такая, что учеба для нее на первом плане, что работа в баре – лишь подработка и что никаких интимных отношений она не хочет, так как бережет себя для будущего мужа. Тот со всем согласился, в какой-то степени даже зауважал свою подчиненную, но мысли о том, чтобы запердолить ей, не оставил.
Через пару недель он позвонил ей, сказал, что приедет с друзьями обсудить какой-то важный вопрос. Нет, нигде больше нельзя, так как нельзя обсуждать этот вопрос прилюдно. Да, у друзей есть свои квартиры, но они несвободны. Нет, у меня тоже нельзя, за домом следят. Да, мама помешает, лучше, если она на вечер уйдет куда-нибудь.
Так Абай с тремя своими знакомыми и бутылкой водки оказались у Лены дома. Квартира была довольно большой, чистой, но не богатой. Друзья выпив по сто грамм, ушли «по еще какому-то важному делу», Абай же остался, и даже не снимая с Лены трусов, поимел ее. Потом, сказав, что всему надо учицца, попросил сделать ему минет. Лена, решив, что была — не была, жизнь одна, а в ней надо все попробовать, да и шеф довольно симпатичный, плюс ко всему – преуспевающий и молодой, согласилась.
Постепенно Лена, как девушка умная и целеустремленная, стала для Абая не только спермоотстойником, но и хорошим собеседником, который не только выслушает, но и посоветует. Взамен Лена получала деньги, от которых всегда отказывалась, но все равно брала. Лена с мамой, как уже говорилось выше, жили небогато. Потому Абай помогал Лене как мог, оплачивал счета за коммунальные услуги, обучение в ВУЗе, помогал продуктами и одевал Лену в дорогие вещи. Так уж заведено в нашем обществе, когда самые красивые девушки – не всегда достаточно обеспечены, а такие как Абай, покупают или берут в аренду общество этих роскошных девушек, но очень редко – женятся на них.
***
Прошел год, а то и два, Лена Абая подзаебала, и он все реже встречался с ней. У Лены же появился свой парень, нормальный парень Саша, любящий Лену и боготворящий ее. Лена его тоже любила, но про Абая никогда не рассказывала. Двухчасовые трах-полежалки с Абаем она списывала на походы к парикмахеру или маникюр. Саша верил. Конечно, вызывали подозрения частые походы в эти салоны, отключенный мобильник, а также абсолютно неизменившиеся ногти Лены после маникюра, но на вопросы Лена отвечать отказывалась и всегда обижалась, обвиняя Сашу в недоверии.
Абай про Саню знал, посмеивался, и обещал Ленке ее хахалю яйца оторвать, если тот ее обижать будет.
***
Сашка был на пару лет старше Лены, закончил университет и работал по специальности – программистом. Внешне эффектный, он не был из числа тех программеров, которые прочным стереотипом осели в головах наших граждан. Голову мыл ежедневно, одевался модно, бога из компьютера не делал, хотя и не был прочь набрать пару сотен фрагов в Quake 3 или потусовать на конфе в Интернете.
Лену он ебал качественно и уже подумывал о женитьбе, но мысли о том, что Ленка, возможно, ему изменяет, не давала ему не то, что бля, покоя, а вообще, раскаленным гвоздем сидела в заднице. Ибо пацаном он был ревнивым до истерик, а тут не просто девушка, а жена почти, бля.
***
Один кон тусовал Саня со своими друзьями-программерами в одном дешевом кабаке, да и нажрался в тыщу. Друзья от него не отстали по этой части, так что добирался домой Саня один, денег на тачку не хватало, так что шел он пешком, да и ебнулся как был, с ноутбуком, в арык. Лежа в арыке в собственной блевотине, Саня жалел себя до тех пор, пока не отрубился замертво. И приснился ему сон, красивый, как Ленкина задница. Во сне этом шел Саня по пустыне с рейлганом и мочил поганых душманов. Так метко рельсы Саня метал, что решило командование ему медаль дать, а то и, бери выше, орден! И вот встречает Саня очередного басмача, а тот ему и говорит человеческим голосом:
— Нэ убивай меня, смелый русский, я еще тебе пригожусь!
А Сане, хули, одним фрагом меньше, одним – больше, он и пошел на диалог с этой харей нерусской.
— Че хочу? — спрашивает Саня.
— Великий дар у меня есть, брат, от предков остался по наследству, мне он нахуй не нужен, а тебе отдам, если не убьешь! Не убивай, брат!
— Пиздишь, гнида черножопая, — в этом месте диалога Санин голос стал похож на голос Данилы Багрова, — не брат ты мне! А че за дар-то?
— Все что хочу – узнать могу легко. Любую информацию!
— А вот я тебя ща проверю, мудак. Скажи, сколько я программистом зарабатываю?
Не забывайте, что это был сон, и хоть во сне он и был воином-афганцем, но считал, что работает программистом.
— Официально или на самом деле? — спросил Хасан Ханмуххамади, а именно так звали басмача. – Официально – 12 тысяч тенге, а на самом деле – 64 тысячи. И премия у тебя была в прошлом месяце, еще 16.
Верно, подумал Саня. Похоже, не врет афганец. Но все-таки решил перепроверить.
— Когда «Спартак» выиграет Лигу Чемпионов?
Тут Хасан замялся.
— Видишь ли, я могу узнать, что уже случилось, а не то, что будет. Я могу тебе назвать всех игроков «Спартака» за все времена, когда и кем голы забивались, сколько зарабатывает Титов, почему на самом деле ушел Романцев, сколько раз в неделю ебется Парфенов.… Но будущее для меня всегда сокрыто в тумане. Кроме того, каждый раз, когда я узнаю что-то, я старею на определенное время.
— Ниххуя себе, и на сколько именно?
— Зависит от важности информации для тебя. Если я хочу узнать точное время, то жизни отнимается совсем немного, секунда или две. Информация о том, где можно найти клад, стоит гораздо дороже, и счет уже идет на часы, а то и сутки.
— Блядь, — выматерился Саня. – Ну и хули толку от твоего дара, в тотализаторе не поиграешь, на бирже не заработаешь.… Еще и жизнь отнимается.… Ну да хуй с тобой, давай свой дар, в хозяйстве пригодится. Че делать надо?
— Дар этот передается только с моей спермой, — ответил Хасан, зажмурившись.
— Ибануцца! Ты, че, сука, вообще нюх потерял?
— По-другому, увы, никак. Необходимо чтобы моя сперма растворилась в твоей крови.
— Ну хуй с тобой, давай, только по-бырому.
И Саня стал сосать хуй Хасану. Конечно же, афганский ублюдок все напиздел. Дар он мог передать любому, достаточно было коснуться лба наследника и сконцентрироваться. Но Хасану хотелось хоть что-то получить от этого наглого русского…
— Если захочешь что-то узнать, просто произнеси шепотом: «Я очень хочу знать, что, где, когда…?», — сказал, застегивая штаны, Хасан. – Удачи!
И Саня проснулся.
***
Проснулся Саня оттого, что ему нестерпимо хотелось ссать. Саня вылез из арыка и пошел в поисках подходящего места для отлива. Во рту чувствовался какой-то неприятный привкус, чем-то похожий на сперму. Саня не придал этому значения.
«Домой! К Ленке! В душ!», — все, о чем Саня думал в тот момент.
Вот уже три месяца они с Ленкой вместе снимали квартиру, и эти три месяца были самыми счастливыми в Саниной жизни.
Дома Саня разделся и полез в ванну. Там его разморило, он отхлебнул холодного пива (Леночка постаралась!), закурил сигарету и вдруг вспомнил свой сон. Бля, приснится же такое, думал Саня. А вдруг, правда? От этой неожиданной мысли Санек потерял равновесие и ебнулся с головой под воду. Вынырнув, он задумался. Ну, бля, бывают же всякие вещие сны, может и этот из их серии? И еще этот тупой привкус во рту…
И он попробовал.
— Я очень хочу знать, какая температура воды в этой ванне, — прошептал он.
В голове взорвалась бомба, на секунду все озарилось яркой вспышкой, а потом в наступившей темноте он ясно увидел три знака: 52°.
***
— Не наебал душман! – восторженный вопль огласил квартиру.
Только что Саня, не поленившись, сходил за термометром и измерил температуру. Термометр показал 51°, что было объяснимо – пока Саня отсутствовал, вода немного остыла.
— Ебана рот! – думал Саня, — Это же весь мир теперь у моих ног! Я все могу узнать! Есть ли инопланетяне? Кто убил Кеннеди? Как добиться успеха? Как снять любую телку! Как прожить 200 лет? Изменяет ли мне Ленка?..
Это дело надо отметить! Но сначала… Сначала он должен узнать.
Саня сел в кресло. Подумал, что он будет делать, если прав насчет своих подозрений. Бросит Ленку? Отмудохает? Простит? Хуй знает, сначала надо узнать. Это для него очень важно!
— Я очень хочу знать, изменяет ли мне Елена Сергеевна Кириллова, — прошептал Сашка.
Ответ возник в голове очень краткий: Да.
***
Саня покрылся испариной. В животе что-то затаилось, какой-то кусок боли метался по желудку, сердце колотилось, ставя мировой рекорд по пульсированию.
Еще через два часа он знал о связи Лены с Абаем все. В деталях. Как мазохист, он задавал все новые и новые вопросы, когда, в какое время, в какой позе, кончала ли Лена, ебались ли они в жопу… И снова и снова по кругу, сколько раз, как Лена предохранялась в тот раз, а в этот, а вчера… Была ли беременна от Абая, что получала взамен…
С кресла встал уже не 24-летний Саша, а глубокий старик лет семидесяти. Последний вопрос, заданный Александром Валерьевичем, был вопрос о том, где можно в городе найти пистолет. Туда старик и направился.
***
«Известный предприниматель и меценат, Абай Гетахун Йорданос был вчера найден убитым в собственной постели. Рядом был найден изуродованный труп молодой женщины, предположительно – Кирилловой Елены Сергеевны, 1982 года рождения…»
«Внимание, розыск! Терещенко Александр Валерьевич 21.07.2005 года ушел из дома, и до настоящего времени его местонахождение не известно. При себе имел паспорт, ноутбук, телефон «Nokia» в корпусе серого цвета, часы золотые производства Швейцарии…»
«Сегодня утром на пересечении улиц Пацаева и Маресьева был обнаружен труп мужчины, 70-75 лет. По данным полицейских — это человек без определённого места жительства, без видимых признаков насильственной смерти. Причина его смерти будет установлена после проведения судебной медицинской экспертизы…»
Из местных газет. |
